пятница, 27 ноября 2015 г.

Рязанов, сибирские участковые и японские девочки

...или  Что интересненького ты прочел за последнее время.



С. Лукьяненко "Участковый"
Предупреждение: книга из серии "дозоров", так что антифанаты могут не беспокоиться. Ну и простая, душевная, описывающая жизнь советской сибирской деревни книжка, из тех, что "о детстве" или из мемуара. Но просто так написать - никто читать не станет, а если привернуть каких-нибудь известных персонажей - будут, еще и похвалят. Линия волшебных персонажей скомкана и туманна, зато человеческая - красивая и четкая, и все в целом не оставляет сомнений в целях и задачах :)

Э. Рязанов "Неподведенные итоги"
Мемуар состоит из нескольких частей. Первая, с подробно описанными годами учебы, со вкусом расписанными причинами, деталями и подробностями главных поворотов в жизни, явно писана с удовольствием и по итогам размышлений. Автор прекрасно и легко рассказывает, читать эту часть - одно удовольствие, узнавать кучу интересного про то, как жили-были советские киношники, в отличие, скажем, от капиталистических, увлекательно и забавно. Например, автор со смешным возмущением описывает "жадность" итальянской стороны при сьемках фильма, как что-то незначительное перед этим упоминая "большой долг" той же самой стороны перед не то Мосфильмом, не то какой-то другой госконторой, результатом которого и явился фильм. Опять же лишний раз становится понятно, какая все-таки это была большая штука по созданию совсем необычной жизни - советская эпоха, по крайней мере для некоторых ее представителей совершенно отчетливо коммунизм наступал уже в начале семидесятых :)
Интересно было мне открыть, как сценарист-Рязанов создавал сценарий для "Жестокого романса". Основная задача - перевод театрального языка в киношный - требовала больших усилий, и автор, зарывшись в "мир Островского", буквально по крупицам, из обрывков фраз в пьесе, создавал экранные эпизоды. Старался сделать их красочными и зрелищными, и при этом использовал _только_ лексику персонажей самого Островского, реплики, взятые из других пьес, которые там произносли похожие герои. Мои аплодисменты.
И вот этот тщательно и с любовью сделанный сценарий все вдруг по выходу фильма дружно начали ругать и обвинять режиссера в "перевирании" Островского (я тоже это помню). Что наверняка было для него смешно и горько, при таком подходе. 
Чем ближе к последним страницам книги, тем более "телеграфной" становилась манера письма, ну или "дневниковой", с короткими заметками по годам и месяцам. Уйма важных событий, каждое из которых можно было бы описать целой главой, а то и несколькими, но, видимо, не приносили воспоминания о них автору радости, и текст стал короток и сух, а выводы отсутствуют, не так, как если бы автор их не сделал, а как если бы не стал записывать, опасаясь или не желая сохранять в памяти... что-то. 
Осталось впечатление, может быть, и благодаря тем самым пропускам, что вся жизнь человека прошла "как в кино": он делал именно то, что любил, о чем мечтал, и что отлично удавалось. И человек он добрый, веселый, счастливый и сильный. Побольше бы таких.

М. Кондо Магическая уборка
(тяжело вздохнув и обозрев окрестности) Так много пишут об этой книжке, что даже как-то и добавить нечего. Много хорошего и полезного, совсем небольшая часть - неприменимого мною, зато весьма любопытного с антропологической точки зрения, еще часть требует прямо-таки немедленного применения на практике. А тут как раз выходные скоро.

Комментариев нет:

Отправить комментарий