Только что прочла книжку модного писателя, он же проповедник обыденной жизни. Навеяло совершенно осознанно. Не иначе, как автор держал перед глазами ту, другую книгу, - и свою цель :)
"А...а - Американа" глазами
П. Вайля и Е.Гришковца - страна все же одна. Отрадный вывод: русские, да еще оба филологи, оказывается, вполне могут договориться о некоем общем пространстве мира. Одни книжки читали в детстве.
Многое в пространстве иного мира удивляет обоих авторов в равной степени: и Великая Американская мечта, и просторы, и дороги, и машины, и мифы и небоскребы и многое другое. Интересует одно и то же - откуда это все, и отчего оно такое, и отчего у нас иначе. Правда, количество мыслей и объемы страниц, скрывших эти количества, сильно не равны. Однако, толстую "Американу" мне лично в приступе эстетизма читать приятнее, настолько, что даже в бумаге.
И "Мир советского человека" тем более, но это в другой раз. Как и об А.Генисе.
Один раскапывает миф вплоть до его голых, грязных, скользких корней, потрясает ими в воздухе и кричит в голос: да как же так, ведь это же вот! грязь! недостойные мысли! я - лучше. Второй, как и положено исследователю слова, с душеведческой лопатой психопата по скалам не лазит, зато снимает с веток словесности плоды, которые взрастили там коллеги-писатели, изучает их придирчиво и серьезно, и делает выводы - о душе. Неожиданные и очевидные. Нет, даже, пожалуй, исследует не сами плоды, но плоды плодов - вино с виноградников американских словесных рощ. Смакует, изучает аромат, дегустирует, - и рассказывает, как росли эти лозы, кто был их садовник, отчего вкус этой слегка пряный, а той с горчинкой,.. мастер слова. Взрослый.
А рядом - умный и начитанный детеныш, бессердечный и простодушный, хвастается, какие он видал камушки в воде на берегу и выплескивает шапку этой самой воды вместе с камушками читателю прямо в лицо, дабы тот проникся прелестью купания. Проницательность его - от остроты зрения, и жестокость от нее же, он как Базаров - от тоски и одиночества играет сам с собой в "поглядим, что вы на это скажете". Не знай я, что сей детеныш заметно старше меня - приняла бы его за базаровского ровесника. Иван Сергеич, вероятно, был бы весьма удивлен таким "манером" взрослого мужика, встреться они где-нибудь в виртуальном мире.
Будет здорово, если такая проницательность, острота ума и взгляда сохранятся и дополнятся мудростью и неразрушающей любовью, ближе к возрасту Петра Львовича хотя бы.
Сообщения
